Славой Жижек: Не действуй. Подумай.

Капитализм — это…

У меня есть искушение сказать о том. что же в нём потрясает, хотя я и очень критически к нему отношусь. Капитализм — это для меня в значительной степени этическая/религиозная категория.

Люди неправы, когда критикуют капиталистов за эгоцентризм. “Им всё безразлично”. Нет, идеальный капиталист — это тот, кто готов поставить на кон свою жизнь, рискнуть всем для того лишь, чтобы производство росло, выгоды росли, капитал оборачивался. Его или её личное счастье полностью подчинено этому.

Вот что, по моему мнению, Вальтер Беньямин, великий представитель Франкфуртской школы, мыслитель, имел в виду, когда сказал, что капитализм — это форма религии. Вы не сможете разъяснить, истолковать фигуру пассионарного капиталиста, одержимого ростом оборота, ростом его компании, пользуясь категорией личного счастья.

Я, безусловно, принципиальный антикапиталист.

Но давайте не будем предаваться иллюзиям.

Меня шокирует, что большинство критиков сегодняшнего капитализма чувствуют чуть ли не стыд, таков мой опыт, когда вы задаёте им простой вопрос: “Окей, мы вас услышали. Нужно протестовать… всё ужасно… крупные банки воруют у нас миллионами… сотни, тысячи миллионов украдены у простых людей… Окей, но чего вы на самом деле хотите? Что должно прийти на смену системе?”

И вы получаете в ответ одну лишь путаницу. Вы получаете или общее морализаторство, вроде “Люди не должны служить деньгам, деньги должны служить людям”. Ну да, Гитлер бы согласился с этим, тем более что он бы добавил: “Люди служат деньгам, а деньги контролируют евреи” и так далее. Не правда ли?

Или это, или какую-то расплывчатую кейнсианскую социал-демократию, или простую моралистическую критику. И так далее, и тому подобное…

Таким образом, легко формально быть антикапиталистом, но что это в действительности значит? Абсолютно непонятно.

Вот почему, как я всегда повторяю, несмотря на мою симпатию к движению Occupy Wall Street, его итогом было то, что я называю уроком Бартлеби. Бартлеби. Ну, вы знаете, Бертлеби Германа Мелвилла, у которого был любимый ответ на все вопросы: “Я бы предпочёл не…”

Месседж Occupy Wall Street был: “Я бы предпочёл не играть по существующим правилам”. В системе что-то фундаментально неправильно, а существующие формы институциализированной демократии не имеют достаточной силы, чтобы разобраться с проблемами. Помимо этого, у них нет ответа, как и у меня. Для меня Occupy Wall Street — лишь сигнал. Это как начать с чистого листа. Время начать думать.

С другой стороны, знаете, немного скучно слушать эту мантру: “Капитализм находится на его последней стадии”. Когда эта мантра началась? Почитайте ранних критиков капитализма. Я не шучу — за несколько десятилетий до Французской революции. В конце 18 века.

Чудо капитализма в том, что он гниёт и разлагается, но чем больше он гниёт, тем больше он процветает.

Давайте обратимся к серьёзной проблеме. И давайте не будем забывать — и я говорю это как в некотором смысле коммунист — что альтернативы капитализму и рынку двадцатого века с треском провалились. В Советском Союзе пробовали отказаться от доминирования денег, рыночной экономики. Ценой, которую они заплатили, было возвращение к насильственным взаимоотношениям господина и раба, прямому контролю. Вы больше не обладали даже формальной свободой. Вы были вынуждены подчиняться приказам. Новое авторитарне общество.

Это серьёзная проблема: как отменить рынок без регрессии к рабству и господству.

Я посоветую — потому что у меня нет простых ответов — две вещи.

А. Начать думать. Не поддаться этому давлению ложного активизма. “Сделай что-то. Давай сделаем это” и так далее. Нет. Время подумать.

Я даже провоцировал своих левых друзей, говоря им:

— Есть знаменитая марксистская формула: “Философы только объясняли мир, пришло время его менять” (11-й тезис о Фейербахе). Но, наверное, сегодня нам стоит сказать: “В двадцатом веке мы, возможно, пытались изменить мир слишком быстро. Пришло время снова его интерпретировать, начать думать”.

Второе. Люди страдают, переживают ужасные вещи. Я не предлагаю просто сесть и подумать. Но мы должны быть очень осторожными с тем, что мы делаем.

Здесь позвольте мне привести вам неожиданный пример. Сейчас очень модно быть разочарованным в Президенте Обаме. Естественно. Но иногда я немного шокирован этим разочарованием. Чего люди ожидали? Что он установит в Соединённых Штатах социализм?

Но, например, спор, идущий вокруг всеобщего здравоохранения имеет большое значение. Это замечательная штука. Почему? Потому что, с одной стороны, этот спор затрагивает самую базу стандартной американской идеологии. Ну, вы знаете, свобода выбора, государство хочет забрать нашу свободу и так далее. Я думаю, что свобода выбора, которую республиканцы используют для атаки против Обамы, это чистая идеология.

Но в то же время всеобщее здравоохранение — это не какая-то сумасшедшая радикальная левая концепция. Это то, что существует повсюду и функционирует, в целом, довольно хорошо — Канада, большинство стран Западной Европы.

Таким образом, искусство в том, чтобы выбрать тему, которая затрагивает фундаментальные основы нашей идеологии, но при этом нас нельзя было бы обвинять, что мы предлагаем невозможные вещи. Например, отменить всю частную собственность или что-то в этом роде. Нет, это что-то, что может быть сделано и что делается относительно успешно.

Итак, моя идея такова. Тщательно отбирать темы вроде этой, чтобы поднять вокруг них публичные дебаты, но при этом не получить клеймо утопистов в плохом смысле этого слова.