Ключевая проблема, с которой Александр Лукашенко дрейфует к дате выборов – это кризис внутренней легитимности. Ранее кампания по его переназначению носила черты постановки, лояльность вертикали и немощь политических оппонентов облегчали задачу.
Теперь номенклатура почувствовала опасность своим экономическим интересам, а все больший процент населения уверен, что власть банально лжет.
Лжет в том, что Маслоу считал верхушкой пирамиды потребностей – обыватель боится за свою жизнь и защищённость от инфекции, количество заболевших в стране растет лавинообразно. Образ фольклорного “Бацькi”, защитника, постепенно мигрирует в твердое убеждение “Акела промахнулся!”.
Народ готов молчать, пока выполняется негласный социальный контракт с властью. Его последняя версия, знаменитое “#всемпопятьсот” накануне избирательной кампании далеко неактуальна, что хуже, сильны девальвационные ожидания людей в отношении рубля.
В связи с закрытием границ вернулись белорусские работники из Польши и России. Это может быть в сумме до 6-8 процентов населения страны, кормившие свои семьи, работая за границей.
Лукашенко именно против них когда-то целил Декрет номер один “по борьбе с социальным иждивенчеством”, люди вынужденно вносят повышенную квартплату, а теперь ещё и лишились работы. Учитывая, что расценки на услуги ЖКХ безработным в очередной раз поднимут в мае, июньская квитанция вряд ли обрадует семьи вернувшихся.
Из-за экономического кризиса белорусы интенсивно теряют работу и внутри страны, новые “марши нетунеядцев” могут пройти мимо избирательных урн прямо на Площадь.
Да, на Площадь. Массовые акции же никто не запрещал, «это не наш метод?” Сам Лукашенко готовит на 26 июля пир во время чумы – затратный и эпидемически грозный “Славянский базар”, да ещё в Витебске, где распространение инфекции шло особенно активно.
Ожидает избирателей и традиционное “Всебеларуское народное собрание”, где у номенклатуры будет широкое поле возможностей позаражать друг друга. Все придут или лимит лояльности исчерпан?
Очевидное неуважение Лукашенко к жертвам пандемии, нежелание помочь населению или хотя бы отказаться от массовых увеселительных и спортивных сборищ также не добавило ему сторонников.
“Ресторанам и кафе помогать не будем” – прозвучало как приговор не только общепиту, но и всей сфере услуг, а это не только потеря для владельцев, но и ликвидация рабочих мест для персонала.
Впопыхах принятый закон о поддержке бизнеса обещает только какие-то четвертьмеры, вроде возможных налоговых послаблений и снижения арендных ставок в случае отрицательных показателей выручки. Здесь даже “даёт возможность для маневра” звучит слишком оптимистично.
Хуже всего, что в этом властном хамстве каждый видит себя следующей жертвой. Кого ещё из умерших назовут жирным или и без того больным? Жертв уже много, даже официально. А может быть столько, что все сказанное Лукашенко о “психозе” станет огнивом протеста среди друзей, коллег и близких погибших.
Неадекватная риторика Лукашенко поделила само белорусское общество. В Западной Беларуси православные обвиняют католиков “ваши польские ксендзы всех позаражали”.
В небольших населенных пунктах на человека в маске по-прежнему смотрят, как на чудака, или “заражённого”. Люди в возрасте, целевая группа государственного телевидения, верят монологам “всенародноизбранного” и не спешат с профилактикой болезни.
Традиционная проблема белорусских выборов – процент явки. Здесь он будет катастрофически низок из-за летней поры, опасения инфицирования, негласного бойкота, как специфической формы саботажа по-белорусски.
Поэтому власти подтягивают объявление даты выборов к 13-20 мая, чтобы они прошли, соответственно, во второй половине августа, когда люди возвращаются к месту жительства готовить детей в школу.
Беларуси летом грозит дефолт, дальнейшее обнищание населения, рост безработицы и тяжёлые репутационные последствия пандемии. С этим правящий режим подойдёт к дате выборов.
Вполне возможно, что вертикаль отвернется от Лукашенко в пользу антикризисного менеджера, поддержанного одним из геополитических центров влияния. Потому что Акела промахнулся. И на этот раз всерьез.
About The Author
