Неприятие кондиционирования воздуха — это лишь ещё одна форма политики строгой экономии. Ничего не жалко для рабочего класса — особенно освобождения от жары.

Изнуряющая жара, которая этим летом накрыла мир, не просто создаёт дискомфорт — она по-настоящему убийственная.

В прошлом месяце в Квебеке жара унесла жизни девяноста человек. Не менее пятидесяти трёх человек умерли в одном только Монреале, они стали жертвами температуры свыше сорока градусов. Сообщается, что городские морги переполнены — это впервые случилось из-за смертей, связанных с жарой. Большинство пострадавших были представителями уязвимых групп, живущими в одиночестве, страдающими от хронических или психических заболеваний. Бедные, больные, пожилые. Младенцы, чьи организмы ещё не способны бороться с жарой. Отсутствие кондиционирования воздуха оказалось смертельным.

По всей планете испепеляющая жара доводит людей до смертного одра. Около сорока четырёх человек в прошлом месяце умерли в Токио, из них одиннадцать в одну только субботу. В Кумагайе, которая находится недалеко от столицы, зарегистрирована рекордная для этой страны температура: 41 градус цельсия.

В мае в Карачи (Пакистан) за три дня умерли шестьдесят пять человек, когда температура достигла 44 градусов. На юге Ирана, при скакнувшей до 50 градусов температуре, силовикам пришлось подавлять яростные протесты.

Мы не можем объяснять все отдельные случаи экстремальных температур климатическими изменениями — в природе слишком много разнообразия, и многие разновидности катастроф (включая засухи, наводнения и лесные пожары) имеют социальные и экономические причины, не только метеорологические. Возьмём недавние лесные пожары в Греции. Мы не должны недооценивать роль Европейского Союза — навязанную в особо тяжёлых условиях политику строгой экономии. Как недавно сообщил Лондонскому Книжному Обозрению Янис Бабулиас, “Пожарные часто работали по сезонным контрактам, и в некоторых случаях их бюджет быть настолько ограниченным, что им приходилось самим покупать себе ботинки”. Аналогично, во время недавних рекордных лесных пожаров в Британской Колумбии, провинция стала территорией с самым грязным воздухом в мире — результат, по крайней мере, частично, полутора десятилетий правления консерваторов, которые урезали государственные расходы и игнорировали предупреждения от лесных и пожарных экспертов о том, что необходимо убрать из лесов пожароопасную древесину.

Но даже если мы согласимся, что отдельные случаи экстремальных температур и их последствия вызваны различными факторами, мы всё равно должны признать, что повышенная частота, продолжительность и интенсивность периодов сильной жары по всему миру связана с разогревом планеты. По всему миру 17 из последних 18 лет были самыми жаркими за историю наблюдений.

В 2003 году большая часть Западной Европы страдала от самого жаркого лета с 1540 года, которое вызвало на континенте около семидесяти тысяч смертей. Особенно сильно это ударило по Франции, в которой насчитали 14 802 смерти, связанные с жарой (в основном среди пожилых людей). Кондиционирование воздуха тогда, как в значительной степени и сейчас, было в стране редкостью.

Климат меняется, и мы должны прилагать столько же усилий для адаптации к уже имеющемуся потеплению, сколько мы прилагаем в борьбе с его причинами. И частью этой адаптации должно стать признание кондиционирования воздуха в большинстве локаций человеческим правом.

Право на кондиционирование воздуха

Что означает право на кондиционирование воздуха? Если говорить конкретно, это право должно включать право на бесплатный или дешёвый доступ к температурным условиям, оптимальным для человеческого метаболизма (согласно Всемирной Организации Здравоохранения, это температуры воздуха между 18 и 24 градусами цельсия). Не слишком жарко и не слишком холодно. Если хотите, это право на овсянку Златовласки. [Автор отсылает к “Принципу Златовласки”. В известной английской сказке “Златовласка и три медведя” маленькая девочка по имени Златовласка зашла в дом, где жили три медведя. На столе стояли три тарелки с овсянкой. Она пробовала их, пока не нашла ту, которая была не слишком горячей и не слишком холодной. Примечание переводчика]

Любой “Новый Зелёный Курс” должен включать требование, чтобы новые здания строились с кондиционерами. Целью любой государственной программы модернизации старых зданий должны быть не только отказ от газового отопления и улучшенная теплоизоляция, но также установка тихих и эффективных систем кондиционирования воздуха. А на уровне системы энергоснабжения необходимо требовать, чтобы кондиционеры работали на дешёвой, чистой электроэнергии.

Первоочередной целью будет спасти как можно больше жизней. Из всех природных катаклизмов, жара является наиболее убийственной, она убивает больше людей, чем наводнения, ураганы или землетрясения. На данный момент около 30 процентов населения мира сталкиваются с условиями ниже порога, за которым температура воздуха и влажность более чем 20 дней в году представляют угрозу для жизни. Учёные утверждают, что даже в сценариях, предполагающих радикальное сокращение выбросов парниковых газов, это число к концу века достигнет почти 50 процентов. А если выбросы будут продолжать расти, как раньше, оно вырастет почти до трёх четвертей.

Требование кондиционирования воздуха для всех — это не какое-нибудь бунтарство на пустом месте.

Но даже если говорить о кондиционировании воздуха не только как о жизненно важном для здравоохранения факторе, существует довольно узкий диапазон температур, внутри которого мы наиболее продуктивны, чувствуем себя комфортно, уютно. Это не эстетические пристрастия или культурный артефакт. Это следствие биологической потребности поддерживать как можно более оптимальные для метаболизма условия. Здоровые люди, оказавшись за рамками этого диапазона, не сразу отбросят копыта, но перегрев всё равно может оказать на них пагубное воздействие — вызывая лихорадки, головные боли, бессонницу, сыпь, нагрузку на сердце, обезвоживание, тепловые удары, психомоторное возбуждение и дезориентацию.

Десятки миллионов людей страдают от не смертельных, но всё же серьёзных воздействий на здоровье и быт. Мы намного более вялые, менее продуктивные, и наши умственные способности значительно снижены. В экстремальных случаях, люди становятся слишком слабыми, чтобы работать.

Мы обладаем технологией, способной обеспечить каждому достойную жизнь и процветание — при оптимальных, комфортных температурных условиях. Когда становится слишком холодно, технологии, которые мы используем, чтобы приблизиться к температуре Златовласки, довольно старые: одежда и огонь (или, позднее, отопление). А когда становится слишком жарко, технологии, которые мы используем, чтобы приблизиться к температуре Златовласки, намного моложе: кондиционирование воздуха. Но, если не считать его относительной новизны, кондиционирование по сути ничем не отличается от одежды или огня.

Аскетизм против кондиционирования

Эта идея нравится не всем. Лето как будто провоцирует атаки на кондиционирование воздуха как на подачку со стороны богатых, пример избыточного потребления, наркотическую зависимость.

“Кондиционирование воздуха сделало американцев жадными и тупыми”, — написала Карен Хеллер в Вашингтон Пост несколько лет назад. “Как только страна привыкает к кондиционированию, материализуются странные явления: неоткрывающиеся окна, офисные свитера в августе, летние простуды, Лас Вегас, футбол в Фениксе”. Потом она похвасталась, что её семья “отличалась высокой устойчивостью к жаре, тратила мало углеводородов, получала смешные счета за электричество, вдвое меньше, чем у соседей”.

Конечно, стоит задать вопрос, рационально ли использовать кондиционеры на футбольном матче в Фениксе (хотя, если кондиционеры работают на чистом электричестве, чем это отличается от отопления хоккейного стадиона зимой в Монреале?). Но разве это не ещё одна форма крайнего антипотребительства? Если бездомные техасского Дентона рвутся в кондиционированное убежище, чтобы спрятаться от экстремальной жары, то она “жадные и тупые”? Должны ли жители Нью Дели просто смириться (даже если они теряют сознание от жары)?

Другие представители лагеря Хеллер настаивают, что вместо кондиционирования мы должны надеяться на потолочные вентиляторы и тени от растительности, или строить здания, которые включают пассивные охладительные системы, используемые “тысячелетиями” в тропических и пустынных областях. Другие убеждают нас настроить наш кондиционер летом на “самую высокую температуру, которую вы можете вынести” и включать кондиционирование тогда, когда она станет “действительно непереносимой”. (Эти аскеты также предлагают перейти к самодельным холодильникам, сделанным из глиняных горшков, песка и воды).

Эти враги кондиционеров предлагают летний эквивалент Национального Дня Свитера, чьи сторонники призывают нас надеть лишний свитер вместо включения отопления.

Азиатское отделение Гринпис протестовало против кондиционирования воздуха в супермаркетах, а эко-папа Франциск осудил кондиционеры в своей энциклике Laudato Si как пример пристрастия людей к немедленному вознаграждению:

Возможно, люди начинают серьёзнее относиться к экологии, но это не смогло изменить их вредные потребительские привычки, которые, вместо того, чтобы становиться слабее, всё более крепнут. Простым примером являются растущие использование и мощь кондиционеров. Рынки, которые получают немедленную выгоду от продаж, стимулируют ещё больший спрос. Посторонний наблюдатель был бы поражён таким поведением, которое временами оказывается саморазрушающим.

Святой отец, который, возможно, забыл, что Сикстинская Капелла в 2014 году получила новую систему кондиционеров для защиты фресок от жары и влажного дыхания шести миллионов таращащихся посетителей, или что четырехсотлетний Секретный Архив Апостольского Дворца тоже имеет кондиционер, чтобы сохранить тысячи исторических документов, в том числе просьбу Генриха VIII отменить его брак с Катериной Арагонской и материалы суда над Галилеем.

Папа Франциск, конечно же, обеспокоен тем, как люди разрушают экосистему, от которой зависит цивилизация, от изменения климата до потери биоразнообразия. И это замечательно. Он первый глава Католической Церкви, сделавший экологию центром своего служения. Но его решение, как и у некоторых представителей экологического движения, негуманно. Это какой-то моралистский спектакль, в котором падший человек однажды совершил грехи обжорства и гордыни, и для искупления он должен научиться смирению перед законами природы.

Им стоило бы победить страсть к индивидуальному аскетизму, а взамен предложить меры, которые действительно снизят выбросы парниковых газов и улучшат судьбу человечества: меры экономического регулирования для быстрого продвижения новых технологий, щедрое финансирование развивающегося мира и расширение общественного сектора, дающего дешёвую, надёжную и чистую энергию для всех.

Четыре запретные темы

Это правда, что широкое распространение кондиционирования воздуха по всему миру создаёт четыре серьёзные проблемы. Уже сейчас на кондиционирование уходит около 10 процентов глобальных энергетических затрат. А к 2050 году, согласно недавнему отчёту Международного Энергетического Агентства использование кондиционеров вырастет в три раза — преимущественно из-за растущих потребностей развивающихся экономик, таких как Индия и Китай.

Первая проблема — это то, что гидрофлуорокарбоны (HFCs), химикаты, часто используемые в кондиционерных установках, являются мощными парниковыми газами. К счастью, согласно поправке 2016 года к Монреальскому протоколу, предполагается поэтапный переход от гидрофлуорокарбонов к их заменителям. Договор предлагает отсрочку развивающимся странам с очень высокими средними температурами — они могут отложить свой переход до следующего десятилетия. Поскольку развивающиеся страны сильнее страдают от роста температуры (ведь они и так обычно более жаркие), они беспокоятся, что переход на более дорогие безвредные для климата охладительные установки вызовет больше смертей в обозримом будущем, потому что меньше людей смогут их себе позволить.

Это раскрывает перед нами одну из скрытых динамик климатической политики. Развивающиеся страны были бы более склонны брать на себя жёсткие климатические ограничения, если бы богатые страны были более склонны выполнять свои обещания по финансированию перехода к чистой энергетике. Но от климатического саммита ООН к саммиту, страны ОЭСР выступают против увеличения потока того, что на дипломатическом жаргоне называют “климатическими финансами” — средств для финансирования нередко дорогих технологий чистой энергетики. Они соглашаются уступить миллиард долларов то тут, то там, а затем через несколько лет нарушают свои обещания. Активизация борьбы за адекватное климатическое финансирование для бедных стран должно быть частью любой справедливой климатической стратегии.

Вторая проблема в том, что рост использования кондиционеров обеспечивается электричеством, получаемым из ископаемых ресурсов; мы охлаждаем себя и одновременно перегреваемся. И мы будем продолжать так поступать, используя большинство богатых углеродом ресурсов, потому что ископаемое топливо вроде угля остаётся главным источником энергии в развивающихся экономиках. Третья, связанная с предыдущей, проблема — это загрязнение воздуха этими самыми ресурсами. В июле исследователи Висконсинского университета в Мадисоне сделали вывод, что только в восточной части США каждый год около тысячи людей умирают из-за тонкодисперсных частиц от усилившегося использования ископаемого топлива для охлаждения зданий. Спасая себя, мы убиваем себя.

Но какими бы серьёзными ни были эти две проблемы, мы прямо сейчас способны преодолеть их, если быстро откажемся от углеводородов как источника электричества. Для инвестиций в это мы не можем опираться на один лишь частный сектор.

Хотя для большей части США это может показаться фантастикой, но к северу от границы провинции Онтарио, Британская Колумбия и Квебек имеют энергетическую систему, практически полностью свободную от ископаемого топлива (91 процент, 95 процентов и 99 процентов соответственно), преимущественно от энергии воды и атома. Самые чистые штаты в США (Вермонт, Вашингтон, Орегон и Айдахо) тоже зависят от воды и атома. Франция, Швеция, Норвегия и Финляндия также имеют преимущественно чистую энергетику или некий микс. И они показывают, что переход к чистой энергетике может быть произведён быстро. Франция отказалась от углеводородов в большей части своей энергетической системы примерно за десятилетие, благодаря расширению своих ядерных станций.

Практически во всех случаях перестройка произошла десятилетия тому, до того, как утвердился неолиберализм, а либерализация энергетики отодвинула общественный сектор на второй план. Энергия воды и атома может стать одним из самых дешевых — и самым надёжным — источником электричества в мире, но постройка дамб и реакторов требует больших вложений капитала. Частный бизнес не склонен инвестировать без серьёзных государственных субсидий или заранее оговорённых цен. Чтобы сдвинуть с мёртвой точки борьбу с парниковыми газами, общественный сектор должен курировать этот процесс.

Последняя проблема в том, что кондиционирование воздуха вытягивает энергию как вампир, что делает его невероятно дорогим. ConEdison, энергетическая компания Нью-Йорка, предупреждает потребителей, что снижение температуры на один градус повысит коммунальные платежи на шесть процентов. И до тех пор, пока энергетика в основном опирается на углеводороды, введение прямого углеводородного налога — вид прямого налога, которым облагается потребление, а доход или богатство — станет дополнительным бременем для бедных и сделает оплату кондиционирования более трудной задачей для них.

Какой бы механизм мы ни избрали для ликвидации выбросов парниковых газов, он должен быть равноправным, эгалитарным. Мы не должны заставлять бедных платить по счетам за проблему, за которую они меньше всех ответственны. Тем не менее, это факт, что в местах вроде Британской Колумбии, Квебека и Франции электричество является самым дешёвым в мире. Учитывая, что для масштабного распространения кондиционирования потребуется огромное количество энергии, энергия атома выглядит одной из опций, которые сделают его возможным и дешёвым.

Суть заключается в следующем: право на кондиционирование воздуха является моральным правом и абсолютно достижимо — мы лишь должны убедиться, что в процессе обеспечения этого права мы не усугубим климатические изменения, загрязнение воздуха и дефицит энергии.

Для рабочего класса ничего не жалко

От Монреаля и до Карачи столь многие из погибших от недавней жары были одинокими людьми, пожилыми или страдали от психических или хронических заболеваний. Им часто не хватало элементарного: человека, который бы любил их достаточно сильно, чтобы потрудиться привести их в место с кондиционерами: “Приходи, Чарли, давай посмотрим кино. Мне всё равно, что ты не в настроении, старый зануда. В кино приятно и прохладно. Ну давай, блин, с меня попкорн”.

Для успеха неолиберализма необходимо уничтожить общественные организации и продолжить атомизацию общества. Разрушение близких, тактильных, основанных на низовой солидарности групп — не имеющий прецедентов в истории и очень странный разрыв между нами и нашими товарищами — без сомнения стал одним из сильно недоооценённых актов капиталистического вандализма. На глубинном уровне нас убивает не экстремальная жара, а нехватка сердечности. [Игра слов: heat (жара) и heart (сердце) – прим. переводчика.]

Но кондиционирование воздуха, хотя его и недостаточно, абсолютно необходимо.

В сущности, если подумать, умеренные экологические меры — изменение образа жизни, антипотребительство, отказ от материальных требований — выглядят вполне совместимыми с политикой жёсткой экономии и сорокалетним победным маршем неолиберализма. Если хорошие парни-либералы говорят нам, что у нас и так имеем слишком много, разве боссам не становится проще говорить нам то же самое?

Так вот, они ошибаются. Для рабочего класса ничего не жалко, в том числе прохладной кондиционированной спальни в разгар пылающего лета. Слава тумблерам вентиляторов!

Английский текст опубликован на сайте американского журнала “Якобинец”. Перевод на русский язык — С. Спариш, специально для сайта “Народная Грамада”. Перевод может свободно использоваться со ссылкой на сайт.