Не то чтобы за ним стоят очереди. Скорее наоборот, покупатели в книжном магазине Gibert Joseph на бульваре Сен-Мишель, где более полувека тому назад полыхала студенческая революция, пугливо проскальзывают мимо ковровой выкладки новой книги Тома Пикетти «Капитал и идеология». Она такая же толстая, как и его предыдущий бестселлер «Капитал в XXI веке», распроданный общим тиражом 2,5 млн экземпляров, стоит 25 евро в мягкой обложке. Дороговато. Поневоле задумаешься: а стоит ли покупать? Но ведь купят, и в очереди в кассу за моей спиной два молодых человека как раз и обсуждают Пикетти.
На lingua franca, т. е. по-английски, книга выйдет в марте 2020 г. – тогда-то борец с неравенством снова станет богат, как автор «Гарри Поттера». Каждый издатель мечтает найти свою Джоан Роулинг, чтобы продать книги и всю оставшуюся жизнь не работать. Пикетти стал Джоан Роулинг в области поп-социальных наук. Издательству Seuil повезло. А сам Пикетти оправдал свое имя Тома. Он действительно написал тома, много томов.
После «Капитала в XXI веке» самого Пикетти, директора по исследованиям Высшей школы социальных наук, издали всего – под корень. Все, что он написал. Выходили сборники работ «Анти-Пикетти», «После Пикетти», «Краткий Пикетти».
Западные (и не только) люди потеряли компас (или думают, что потеряли), им нужно во что-то верить и где-то находить верные ответы. Сначала в поисках ответов бросились читать «Капитал» Карла Маркса. Они же, бедные, не знали, что это такое. А это, как помнит любой студент любого десятилетия советской эры, – орудие пытки на семинарах по политэкономии капитализма. Или повод для крупных советских философов – от Александра Зиновьева до Эвальда Ильенкова – на базе трех томов «Капитала» порассуждать о чем-то своем. Карьерный академический экономист советской эпохи знал «Капитал» близко к тексту, с указанием строки и страницы для нужной цитаты. Современный же человек, ничего не поняв в «Капитале», накинулся на «Капитал в XXI веке», которым профессор Парижской школы экономики Пикетти приравнял себя к буйно-бородатому основателю единственно верного учения. Он стал Марксом XXI в. – безукоризненный маркетинговый ход.
Новая книга – о том, как идеологически во все времена и при всех режимах начальство оправдывало неравенство. Еще Европа при Старом режиме, доколониальная Индия, Китай времен империи строились на троичной системе: военные; клерикалы и интеллектуалы; собственно те, кто работал. В европейских обществах эта триада выглядела так: oratores (те, кто молится, – ну такая смесь политуправления Кремля, федеральных каналов и РПЦ), bellatores (те, кто воюет, – Минобороны, ФСО, ФСБ, МВД, СКР), laboratores (те, кто работает). Есть, впрочем, еще и те, кто читал Маркса и помнит его первоклассную формулу: «Бесстыдно-примитивное господство меча и рясы». Все уже написано до нас, но ведь это правда – так и устроено общество, включая современное российское: военные и пропагандисты держат в узде тех, кто работает и производит. Все в полном соответствии с некогда популярным плакатом Николая Лохова «Пирамида самодержавия» с более сложной, впрочем, иерархией: «Мы царим над вами», «Мы правим вами», «Мы стреляем в вас», «Мы морочим вас», «Мы едим за вас». Ну и внизу: «Мы работаем за вас», «Мы кормим вас». Вот вам «Капитал и идеология» в одной картинке.
После Великой французской революции, поясняет Пикетти, троичные общества заменяются обществами собственников – право собственности заменяет иерархическую гармонию. Начинается эпоха неравенства, основанного на праве собственности, торжество идеологии «собственничества» (proprietariste), а после периода попыток избавления от неравенства приходит – в 1980-е гг., вместе с Рейганом и Тэтчер – идеология «неособственничества» (la politique neoproprietariste). Военная легитимизация неравенства была заменена рыночной. Сегодня, досадует Пикетти, «левые брахманы» (члены левых партий, более не представляющие рабочий класс, к тому же шибко образованные) соединяются с «правыми рыночниками» и на выходе мы имеем… что-то вроде Эмманюэля Макрона. Есть еще в новой системе популисты, которых Пикетти называет социал-нативистами (борцы с иммиграцией, злоупотребляющие псевдосоциальной риторикой). Учащаются случаи расистского и социально ориентированного альянса. Собственно, что ж тут нового: национал-социализм, как и было сказано…
И вот здесь логика Пикетти начинает притормаживать и совсем тормозит в «позитивной» части его программы. В ней, конечно, нет уничтожения кулачества как класса, зато есть не очень свежая идея прогрессивного обложения богатых 50–60–90%-ными налогами. Это вроде как путь к уничтожению неравенства и правильному перераспределению богатства. Однако не ведет ли он к увеличению неравенства, если обложенный со всех сторон богач начнет снижать зарплаты своим работникам и/или увольнять их? У Пикетти есть еще несколько идей: временная собственность, социализм участия, социал-федерализм (пару лет назад он с группой интеллектуалов предлагал переделать систему управления Европой, но его предложения очень трудно администрировать, и, главное, они мало отличаются от уже существующих механизмов европейской демократии). А также зверское обложение права передачи собственности по наследству. Ну не зря Пикетти называет свою концепцию «преодолением капитализма». Как писал великий гуманист и ученый Йохан Хёйзинга, «все высокие культуры» строились на основе собственности и права наследования. Так что Пикетти бьет в самую точку.
В чем прав профессор, так это в том, что ключ к упразднению неравенства – в образовании. Однако при всей изумительной продуктивности Пикетти как ученого все его предложения умещаются в маленькой брошюре по практическому социализму, очень подходящей для бульвара Сен-Мишель мая 1968 г. (он родился тоже в мае, но три года спустя после студенческой революции).
Тома (и тома) Пикетти – это Маркс за пять минут. Несмотря на то, что в его книге 1232 страницы.
About The Author
