Недавно мне довелось провести 15 суток в столичном «Центре изоляции правонарушителей» за то, что проявил солидарность с политическим заключённым Дмитрием Полиенко. Хочу поделиться некоторыми наблюдениями.
I. Меры «оперативной работы» с политическими активистами
IА. Бомжи
Это классика. Первое, что приходит ментам в голову, — подкинуть в камеру бомжа.
В моём случае это был знаменитый бомж Миша по прозвищу Рыбка Гуппи. Его так назвали за малый размер «оперативной памяти». Он постоянно спрашивает, когда будет обед, и мгновенно забывает ответ. Вероятно, некоторым это действует на нервы. Поэтому Мишу приглашают регулярно.
Сначала Миша вёл себя спокойно, только немного вонял. Потом спустил штаны и трусы. Минуту или две что-то разглядывал, после чего принялся ходить в таком виде по комнате. Я с любопытством наблюдал, будет ли продолжение, но Миша поскучнел и больше ничего не придумал.
Миша провёл со мной меньше суток. Видимо, начальство тюрьмы получило новое указание — запустить стукачей.
IБ. Стукачи
Если вы политический активист, то с вами наверняка сидит хотя бы один стукач. Поэтому не говорите ничего лишнего. Ведь по факту вы беседуете не с однокамерником, а с сотрудником КГБ.
Если кого-то из сокамерников вызывают на неожиданные допросы, это сразу вызывает подозрение. Поэтому могут вызывать и вас, задавать разные дурацкие вопросы — обманный манёвр. Меня вызывали дважды, беседы были явно «для галочки». Некоторых моих сокамерников — тоже по два раза.
Судя по всему, главное, что интересовало людей в погонах — что наша партия будет делать в случае дворцового переворота. Трое сокамерников очень аккуратно задавали мне вопросы на эту тему. «Серёга, прикинь, я тут читал в Интернете, что Володя хочет убрать Луку. Типа, выборов уже не будет. Путин зае…лся договариваться с Лукой. Что думаешь, Серёга?»
То ли Лукашенко очень боится переворота сверху, то ли кто-то в силовых структурах очень на такой переворот надеется.
ІІ. Тюрьма — рассадник инфекций в центре города
Беларуские врачи ведут самоотверженную работу с заразой. Работают за копейки. В то же самое время в центрах беларуских городов находятся заведения, которые умножают их труд на ноль. Это тюрьмы.
ІІА. Вши
На Окрестина постоянно появляются бомжи. Вместо того, чтобы организовать для них приют, оказывать помощь наркологов и психиатров, их периодически сажают в тюрьму. Нередко бомжи делятся с соседями своими «домашними питомцами». В нашей камере вшей не было, зато соседям «повезло».
ІІБ. Одеяла и тюфяки
Сказать, что они грязные — ничего не сказать. Стирают ли их вообще? Не знаю, но при мне сменилось много людей, одеяла не меняли. Учитывая контингент, создана отличная среда для распространения всевозможных бактерий, вирусов, клещей.
ІІВ. Качество питания
Достаточно сказать одно: все — все без исключения! — заключённые камеры номер 13 страдали диареей. Я отказался от питания на четвёртый день, и сразу пришёл в норму. Значит, это не инфекция. Судя по всему, заключённых просто кормят продуктами с истёкшим сроком годности.
ІІІ. Зачем нужна тюрьма?
Основные задачи исправительных учреждений — изоляция совершивших общественно опасные преступления, их социализация и предотвращение рецидивов. К сожалению, в нашей стране принята репрессивная модель, которая предусматривает длительные сроки тюремного заключения, устрашение, насилие над личностью. Условия в беларуских тюрьмах можно сравнить с пытками.
Если человек регулярно оказывается за решёткой, что-то пошло не так. И, вероятно, часть вины лежит на исправительном заведении. Плохо исправляет. Значит, беларуская тюрьма не справляется со своими задачами.
Типичный пример: Виталик, 46 лет. С 20 лет больше времени проводит за решёткой, чем на свободе. Недавно освободился из ЛТП. Первое, что он сделал — купил бутылку водки. Употребил её по дороге домой. Пять дней пил. На шестой день пошёл в магазин, попытался украсть бутылку водки и попался. Еще два залёта — и он поедет на три месяца на зону.
ІV. Что делать?
Прежде всего, необходимо чётко осознать: нынешняя ситуация не может быть исправлена без смены власти. Лукашенко создал огромный репрессивный аппарат для борьбы с собственным народом. Уничтожать эту машину не в его интересах. Поэтому первое, что мы должны сделать, — это вернуть власть народу.
Если это будет сделано, можно будет говорить о реформах. Если нет — говорить практически не о чем.
Народная Грамада предлагает следующие меры:
– сократить численность силовиков в несколько раз;
– передать систему исполнения наказаний из компетенции министерства внутренних дел в компетенцию министерства юстиции;
– расширить практику отбытия наказания без изоляции от общества, обеспечить общественный контроль над соблюдением прав человека в исправительных учреждениях. Облегчить правозащитникам доступ в них;
– улучшить качество медицинского обслуживания, питания, повысить уровень гигиены, изменить стандарты по площади на человека и освещенности для мест лишения свободы, обеспечить качественную психологическую помощь;
– декриминализировать употребление наркотиков, сохранив ответственность за их распространение;
– ввести практику государственных преференций и налоговых льгот, чтобы стимулировать работодателей к найму и дальнейшей социализации лиц, проходящих курс лечения от алкоголизма и наркомании.
V. А что можно сделать прямо сейчас?
Повторюсь: серьёзные перемены без смены власти невозможны. Но кое-что в наших силах уже сейчас. Можно добиться косметических изменений. Они не очень долговечны, но облегчают жизнь людей. Можно писать жалобы, распространять информацию об условиях содержания. Иногда это работает.
Я за эти 15 суток сумел сделать одно хорошее дело: в нашей камере починили туалет, людей отправили в душ, поменяли постельное бельё, стали водить на прогулки. Рецепт успеха простой: всеобщая солидарность и немножко Народной Грамады.
Для belisrael.info
About The Author
