21 апреля, начало Страстной недели у православных и Пасха у католиков. От Немиги к Свято-Духову Кафедральному собору выстроилась живая очередь из нескольких сотен «верующих» с цветочно-вербовыми букетами.
Почему «верующие» я пишу в кавычках? Потому что вера этих людей – это освятить воду, вербу, куличи. Им наплевать на то, что в Крестопоклонную неделю снесли около 100 крестов. И это в стране, которая, единственная в мире, отмечает Радуницу, Пасху для мертвых предков.
Из миллионов беларусов в защиту памяти невинно расстрелянных предков вышло несколько сотен Беларусов. Из этих нескольких сотен через 2 неделе осталось, несколько десятков. 21 апреля лишь один Беларус стоял в одиночном пикете. Сотни людей наблюдали за этим, стыдливо отводя глаза.
Они пришли причаститься божьего, Христова благословения, но ни один не вступился за пикетчика, который вышел на свой крестный путь за них! За них, «памяркоуных», на кухнях проклинающих Лукашенко и жалующихся на тунеядский декрет. Они снова предали и Крест и Христа, но освятили вербу, а через неделю будут святить яйца и жаловаться на тяжкую долю.
Я трясущимися руками снимала, то, как Беларус держит плакат. Несколько раз наши взгляды встретились. Вокруг меня были нелюди в форме и в гражданском и я ожидала, что сейчас у меня выбьют телефон. В нескольких метрах находились мои дочки и годовалая внучка – мне было очень страшно, но я делала это для них. Я хочу, чтобы они жили в Беларуси, в которой бы чувствовали себя людьми.
Я не видела, что младшая дочка тоже все снимает, боясь за меня. К ней подошли, потребовав, чтобы она прекратила съёмку, но на помощь, не растерявшись, пришла старшая. Она взяла на руки внучку и встала, позируя перед камерой.
Когда вокруг пикетчика собралась стая «охранников порядка», он выкрикнул «Свободу Статкевичу!», и его повели в автозак. Он шел один в окружении с плакатом над головой и выкрикивал имена политзаключенных Статкевича, Полиенко, Жемчужного, которые сейчас находятся в беларуских изоляторах и тюрьмах.
Я подошла к дочкам, у нас троих дрожали руки и только внучка счастливо улыбалась. Детка сказала: «Мама, мне было так страшно. Эти люди, которые даже не крестятся, мент, который угрожал мне. И он один… Сегодняшний день перевернул мою жизнь. Но я счастлива, что мы были с ним рядом».
Это сказала девушка, которой через пару месяцев исполнится 20 лет. Которая родилась, выросла и повзрослела при режиме Лукашенко. Которая, как и все ее ровесники, не хочет стабильной нищеты и безысходности, а хочет перемен и достойной жизни в свободной стране. И я тоже была счастлива, что у меня такие дети.
Пикетчика увезли на Окрестина.
Мы пошли вниз, к Свислочи. А очередь по-прежнему «стабильна» и законопослушно текла к собору через заграждение с ОМОНом святить вербу…
About The Author
